Мария Кожина
«Довлатов Анекдоты», реж. Дмитрий Егоров. Театр «Красный факел», Новосибирск
В спектакль Дмитрия Егорова «Довлатов. Анекдоты» вошли отрывки из произведений Сергея Довлатова «Зона», «Компромисс», «Заповедник», «Соло на ундервуде», а также некоторых рассказов. В спектакле много иронически воспринятых реалий советской действительности — «современников» довлатовской прозы. Но сценический текст «развернут» к нам, в современность, впитавшую в себя «советское». Обращаясь к Довлатову, режиссер (уже не в первом своем спектакле) исследует проблему российской ментальности. Он размышляет о пути развития государства, о роли человека внутри системы, о влиянии среды на развитие личности.
Фрагменты спектакля соединены присутствием главного героя – писателя Долматова (Павел Поляков). Он проживает на сцене события жизни своего создателя Сергея Довлатова. Однако, важно, что они не равны друг другу. Близость персонажа к своему прототипу обнажает тесную связь между жизнью и творчеством, которые в данном случае неразделимы. Главный герой спектакля мечтает стать великим писателем, но он не может добиться этого в своей стране, он свободен внутренне, но «скован» внешне: его не печатают. В эмиграции он обретет внешнюю свободу, но окажется внутренне несвободен – все, о чем он мог писать, осталось в Союзе. На противопоставлении свободы и несвободы строится конфликт спектакля, проявляющийся на разных уровнях: в отношениях героя и государства, героя и членов его семьи, героя и его коллег.
Мотивы свободы и несвободы — в сценографии. Художник Евгений Лемешонок выстроил на сцене огромную коробку из фанеры, состоящую из множества прямоугольников. Задник состоит из нескольких огромных панелей, которые на протяжении спектакля несколько раз раздвигаются как двери, выпуская героев в светлое будущее. В зал со сцены ведет подиум: дистанция между художественным вымыслом и реальностью сокращается.
В этом пространстве Долматов обречен на одиночество. Единственный способ примириться с действительностью – алкоголь. Только в состоянии измененного сознания герой может воспринимать несуразность окружающего мира и преобразовывать происходящие события в анекдоты. Он рассказывает истории о том, как заключенные ставят спектакль о вождях пролетариата и думают, что прославляют советский строй; молодая женщина-ученый заводит роман на стороне, чтобы набраться опыта и произвести впечатление на мужа; редактор газеты подбирает для материала «публикабельного» ребенка, которого родители должны назвать Лембитом. Эти фрагменты складываются в огромное мозаичное панно – абсурдную картину мира.
Из всех историй самый продолжительный отрывок – «Зона». Тут действие замедляется, растягивается, Дмитрий Егоров акцентирует внимание на деталях, подробно передавая зрителю суть происходящего. На зоне проходит постановка спектакля. Несоответствие между общественным статусом преступников-«артистов» и ролями Ленина и Дзержинского, которые им предстоит играть, конечно, комично, однако между заключенными и вождями есть не только различное: строители советского государства – тоже преступники, причем еще большие, чем нынешние «сидельцы», о чем откровенно скажет заключенный Гурин (Олег Майборода).
Практически у каждого эпизода есть зеркальный «двойник»: тюрьма – горы, праздник по случаю выхода книги – разбор рукописи на собрании, работа в газете – творчество на кухне, эмиграция в Америку – возвращение Головкера на Родину. Некоторые сцены, на первый взгляд, кажутся факультативными, но важно не только то, как они разворачиваются в контексте действия сами по себе, но и как согласуются с другими эпизодами. «Двойник» есть и у главного героя – это Пушкин (Андрей Черных). Не в качестве великого поэта, а в качестве друга-собутыльника, способного скрасить одиночество Долматова, он является то там, то здесь, чтобы осуществить иронический взгляд главного героя на самого себя.
Во втором акте произойдет прощание Долматова с мечтой стать на Родине великим писателем. Коллеги по редакции осуждают его за неопубликованную рукопись, и его «вытолкнут» из профессионального сообщества. Именно здесь отчетливо звучит главный вопрос спектакля – вопрос об эмиграции. Ключевая сцена – танец Долматова перед трапом самолета, который разделит жить героя на «до» и «после». Это танец бешенства, отчаяния, беспомощности. Система разожмет тиски (в деревянном заднике откроются двери, через которые можно вырваться наружу), и Долматов окончательно признает себя неудачником.
Третий акт в композиции – развязка и послесловие. Долматов в США работает на радио «Свобода». Свой талант он может проявить только в разговорах с девушкой модельной внешности (Клавдия Качусова). Как окажется, она приходит к нему, чтобы слушать русскую речь. В этой ситуации Долматов становится на одну ступень с Пушкиным, поскольку к нему обращаются, чтобы насладиться красотой литературного языка. Сам «наше все» «растворяется» в американских реалиях. Он появляется на сцене в джинсах и джинсовой рубашке, с саксофоном в руках. Пушкин снимает парик и бакенбарды и «превращается» в Головкера. Он олицетворяет мечту возвращения на Родину, которая с треском разбивается о советский быт.
Мир спектакля населен персонажами-карикатурами. Все они похожи друг на друга, и неважно, кто это: заключенный, который рисует разноцветными красками портрет Ленина или редактор газеты «Советская Эстония». Все эти хуриевы, цуриковы, лебедевы, хуберты мыслят советскими лозунгами и клише. На сцене представлен феномен массового сознания, сформированного системой. Образы, созданные артистами – типажи, Долматов среди них – единственный персонаж, способный на переживание, драматический герой, оказавшийся внутри мира, в котором его способность к рефлексии никому не нужна. Это несовпадение делает его героем невеселого анекдота – спектакля Дмитрия Егорова, в котором интонация постоянно меняется: от смешного до трогательного, грустного и, наконец, трагического.
Мария Кожина – студентка театроведческого факультета СпбГАТИ. В 2010 году окончила отделение журналистики Новосибирского педагогического университета. С 2010 по 2015 год была завлитом Новосибирского Первого театра. Работала на фестивалях «Реальный театр» (Екатеринбург), «Радуга» (Санкт-Петербург), «Драма. Новый код» (Красноярск).
.
