Екатерина Сырцева
Драматург Олжас Жанайдаров рассказывает о том, как писать хорошие пьесы
Как автор пьес Олжас Жанайдаров дебютировал в 2009 году. В 2007-м он написал роман «В середине дождя» – о человеческих взаимоотношениях и поиске себя. Эти же темы проявились в пьесах. Только острее и ярче. Олжас обращается к социально-политической проблематике и историческим темам, к психологической драме и документальности, к простым человеческим историям. Разве что с абсурдом и антиутопией ещё не работал. Он один из немногих авторов, которые исследуют столкновение восточной культуры с российской, поднимают тему мигрантов. Постановки по его пьесам номинируются на «Золотую Маску», а сами тексты побеждают на драматургических конкурсах, среди которых «Евразия», «Любимовка», «Свободный театр», «Маленькая премьера», «Действующие лица», «Авторская сцена», «Первая читка».
В интервью Олжас Жанайдаров рассказал о том, какие возможности даёт художнику драматургия, чем множество смыслов в произведении лучше однозначной идеи, в каких отношениях находятся сегодня понятия «искусство» и «свобода».
– Олжас, «Душа подушки» – ваша первая пьеса для детей. О чём для вас эта история?
– Меня с детства занимает тема инаковости, жизнь другого. Я этнический казах, в детстве переехал в Россию и оказался среди людей иной национальности, культуры. Гречик, по сути, попал в ту же ситуацию: он – иной в обществе с утвердившимися правилами и установками. Здесь и тема идентичности, возможно, главная для меня, и тема толерантности. В пьесе мне хотелось избежать нравоучений, но поддержать тех детей и подростков, которые мучаются тем же вопросом, что и я когда-то: почему я не такой, как все? У меня это касалось национальности, внешности, у кого-то – веса, физических или ментальных ограничений, привычек. Мне важно было донести: никакие твои особенности не могут помешать найти друзей и стать счастливым.
– Есть разница в работе над детскими и взрослыми пьесами?
– Говорят, что для детей надо писать как для взрослых, только лучше. Мне кажется, это кокетство. Писать хорошо надо для всех. Главная трудность – разница в возрасте. Чем старше становишься, тем меньше точек соприкосновения, общих культурных кодов. Есть опасность скатиться в морализм, в описание своих представлений о молодёжи. Лучшие тексты о подростках пишут они сами либо те, кто недавно вышел из этого возраста. Нужно стремиться преодолевать это расстояние, общаться с детьми и подростками на равных и хотеть их понять.
– О поиске идентичности – и ваша пьеса «Беруши», написанная в 2011 году и рассказывающая о казахах, переехавших из родной страны в Россию. Вы ответили себе на вопрос о самоопределении?
– Ответа на вопрос о месте человека и его идентичности я не нашёл и, возможно, не найду. Но здесь важней и интересней поиск. Искусство – сфера вопросов, а не ответов. Я затрагивал эту тему и ранее, в прозе. Но там я мыслил узкими категориями. Видимо, из-за нехватки жизненного опыта. В то время я был больше сосредоточен на внутренней жизни человека, а не социальной. «Беруши» стали для меня прорывом в новое пространство идей, смыслов, жизненной правды. В драматургии я познал всю полноту и мощь творческих возможностей – словно пересел с телеги на машину.
– Несколько слов о другой вашей пьесе – «Магазин». В её основе – реальная история о том, как гражданку Казахстана взяли в рабство в Москве. Чтобы написать об этом, вы провели журналистское расследование. Какую идею закладывали в текст?
– Такое действительно случается в современном мире. Более того, за подобные зверства можно избежать наказания, что, собственно, и произошло: виновных в той истории так и не привлекли к ответственности. Позже они открыли ещё два магазина в Москве. Какой-то одной идеи я не закладывал. Я не люблю сводить всё к конкретному месседжу. Стараюсь вносить множество смыслов, давать пищу для размышлений. «Магазин» – и про рабство, и про коррупцию, и про насилие, и про межнациональные отношения, и про мнимую религиозность.
– Чем обусловлен интерес к социальным вопросам и проблемам?
– Меня волнует то, что происходит вокруг – как в частной жизни человека, так и в общественной. Я пишу в реалистическом, полудокументальном стиле и так, как считаю нужным. Искусство тем и прекрасно, что предоставляет большую свободу: никакие внешние воздействия не способны её ограничить, если художник решил сделать то, что хочет.
– В пьесе «Хан» поднимается социально-политическая проблематика, а на её фоне рассматривается простая человеческая история.
– Мне нравится объединять эти два спектра. Возможно, «Хан» и является примером соединения разных направлений, хотя по форме это традиционная вещь. Чистая политика мне не очень интересна – я люблю рассматривать её в соотношении с человеческим фактором. В «Хане» попытался покопаться в природе деспотизма. Рассказывал о Средневековье, но мыслями был в сегодняшнем дне.
– В том же духе получилась пьеса «Джут» – про голод и коллективизацию в Казахстане в 30-х годах прошлого века. Долго шли к этой теме?
– С самого детства, когда впервые услышал от отца о том периоде. Мой дед по материнской линии пережил те события ребёнком. Его родители умерли, он еле спасся благодаря заботе соседей. До меня дошли только обрывки воспоминаний деда: он умер, когда мне было 13 лет. Тема не отпускала. Меня удивляло, что об этом мало пишут и говорят. Вспоминается лишь роман Смагула Елубая «Одинокая юрта» и документальная повесть Валерия Михайлова «Хроника великого джута». Желание написать что-то на эту тему трансформировалось в личный долг – тихий, не пафосный. Я писал для себя и не предполагал, что моя пьеса вызовет резонанс в театральном мире России и Казахстана. Это доказывает простую мысль: писать нужно о том, что интересно лично тебе, что волнует и беспокоит.
– Должен ли художник формулировать для себя задачу, миссию?
– Я не стремлюсь определять это как миссию или высшее предназначение. Лучше говорить о возможностях художника. Главная из них – говорить правду. В расширяющемся мире пропаганды и лжи искусство – одно из немногих пространств, где можно и дóлжно быть честным, где искренность ещё чего-то сто́ит. Спектаклю с выдуманной историей мы порой доверяем больше, чем теленовостям. У каждого художника свой инструментарий для самовыражения, но в честности по отношению к своему творчеству, к себе и людям мы должны быть схожи.
А ещё…
Олжас Жанайдаров обучает начинающих драматургов и писателей, проводит мастер-классы в России и Казахстане. В 2019 году стартовал первый онлайн-курс, среди учеников – в том числе, русскоязычные жители Германии и Испании. Проект реализуется совместно с Открытой литературной школой. В городе Алматы, где находится школа, Олжас также преподаёт в Академии искусств и проводит фестиваль современной казахстанской драматургии «Драма.KZ».
Екатерина Сырцева - руководитель литературно-драматургической части Молодёжного театра Челябинска. Окончила факультет журналистики, затем магистратуру по истории в Южно-Уральском университете. Работала пресс-секретарём и редактором сайта ЮУрГУ, корреспондентом и обозревателем газеты правительства и законодательного собрания Челябинской области «Южноуральская панорама». Сотрудничает с изданиями «Собака», «Страстной бульвар, 10». С 2016 года участвует в семинарах театральных критиков под руководством Ирины Холмогоровой, организованных Союзом театральных деятелей РФ. Принимала участие во Всероссийском семинаре по работе со зрителями, организованном Российским академическим молодёжным театром (Москва), в форуме театральных менеджеров «Место действия» (Санкт-Петербург).
