Андрей Абросимов
V театральная лаборатория «Свияжск АРТель»
Театральная лаборатория «Свияжск АРТель» проводится фондом «Живой город» на острове Свияжск под Казанью каждое лето, начиная с 2014 года. Здесь участники создают эскизы спектаклей в сжатые сроки и представляют их на суд зрителей.
За четыре года, обживая каждый раз новое пространство, на острове работали режиссёры и драматурги: Георгий Цнобиладзе, Павел Зобнин, Радион Букаев, Елизавета Бондарь, Дмитрий Егоров, Роман Феодори, Дмитрий Волкострелов, Регина Саттарова, Всеволод Лисовский, Михаил Бычков, Массимо Фурлан, Ярослава Пулинович, Полина Бородина, Ирина Васьковская, Юрий Клавдиев и Павел Поляков. В off-программе проходили показы фильмов Алексея Федорченко и Бориса Хлебникова. Эскиз Романа Феодори по тексту Юрия Клавдиева «Единственный берег» стал репертуарным спектаклем в казанском «Углу».
Каждый раз устроители связывали лабораторию с определённой темой в качестве отправной точки для создания эскизов. На пятой «Свияжск АРТели», прошедшей в августе 2018 года, такой темой стало общее житие.
Перформанс «Русский лес. Восхождение на Соколиную гору» Степана Пектеева
В качестве пролога нам предлагается в автобусе по дороге посмотреть 15-минутное видео. На нём пять участниц рассказывают про своё детство, про родные деревни, с бабушками, гусями и народными обычаями. Потом, стоя у подножья горы, девушки — марийка, чувашка, удмуртка, башкирка и татарка — повязывают на руки зрителям-участникам ленты пяти цветов. И спешат по тропинке вверх, весело зазывая зрителей на всех своих языках подниматься вместе с ними. На полпути к вершине нас ждёт белая лошадь. Девушки бегут уже не впереди по тропинке, а в высокой траве слева и справа. Наверху — овраги. Каждая девушка стоит над «своим» оврагом и рассказывает о судьбе своего батыра. Батыры все в земле лежат — овраги это их могилы, на которых только сапоги пустые стоят и ветви сухие врыты в суглинок. Из земли звучит протяжное разноголосье, тревожно перекликаются с разных сторон шумы. Батыр, патыр, как произносят девушки - это не только воин-символ рода, но и отец-родоначальник, и мужчина как таковой. Храбрый башкирский батыр Салават Юлаев, неуловимый чуваш-Чапай, татарские, удмуртские, марийские батыры – все теперь превратились в русский лес. Из земли — музыка, а над оврагами деревья шумят, вплетая в лубочную сказовость историй о стародавних суперменах мягкую печаль. После тихо входим гуськом в лес, без тропинки. Там встаём полукругом, и режиссёр выкрикивает что-то во всё горло, видимо, говорит с лесом. На обратном пути Степан Пектеев организует игру: произносит случайные слова, а девушки повторяют их на своих языках. Лес! Подорожник! Репейник! Про какие-то слова одна-две девушки говорят «не помню», «не знаю», например, почти никто не вспомнил могилу. Зато река хором и сразу, радостно. И перед нами появляется река, видная во всю свою ширь с холма. А в небе летает какая-то большая птица, может, тот самый сокол, в честь которого гора. На лугу белый стол с тёплым мёдом, водой и пшеничным хлебом. Девушки угощают нас и убегают по склону к реке.
Встреча «Призвание» как результат мастер-класса Каролин Барно и Штефана Кэги (Rimini Protokoll, Германия)
Во многих проектах Rimini Protokoll используется приём остранения: самые обычные, обыденные ситуации, локации, слова и разговоры, усмотренные и преподнесённые затем под нестандартным углом, превращаются в театр, генерирующий неожиданные смыслы. Так, театром может обернуться всё, что угодно: зона выдачи товаров в супермаркете, кабина дальнобойщика или просто скопление людей в заданной, обычно флэшмобной, ситуации.
«Призвание» — первый проект Rimini Protokoll целиком, от идеи до финального воплощения, созданный в России. Это история о церкви. Четверо учащихся Казанской духовной семинарии рассказывают о себе. Здесь остранение проявляется в том, что говорят они о себе в миру. Для многих зрителей стало настоящим открытием, что у священнослужителей есть и обычные житейские интересы.
Встреча начинается с детской игры в стулья, как в летнем лагере. Перформеры, среди которых семинаристы в церковных одеждах, - во внутреннем круге, зрители - во внешнем. Водящий, который стоит в центре этого импровизированного круга, задаёт любое пришедшее на ум правило, и соответственно с ним внутренний круг пересаживается (один, разумеется, всегда при этом остаётся без стула и задаёт следующее правило). Встаньте те, кому сегодня было жарко. Встаньте те, у кого есть собака. Кого не устраивает что-то в стране. И так далее. Постепенно для участия приглашаются и зрители. После игры мы делимся на команды: орлы, тельцы, львы и ангелы. На четырёх площадках нас ждут семинаристы.
Матвей — боксёр. Он встречает нас в боксёрских перчатках на условном ринге (участке травы, огороженном по квадрату ленточкой) с настоящим гонгом. Рассказывает про увлечение боксом. Встаёт в боксёрские позиции обороны и нападения. Матвей поменял звук гонга на колокольный звон, звук любви. Сходит с ринга, и поднимается по лестнице на возвышение, чтобы позвонить в колокол. Это сигнал к смене локации.
Артём — фотограф. Мы встречаемся с ним на импровизированной выставке в одном из разрушенных свияжских храмов (состоящем сейчас в основном из неба и травы). Его работы разложены по периметру, и, слушая рассказ, можно одновременно ходить и рассматривать их. Артём говорит о том, как в своё время увлёкся фотографией. О том, как позже пришёл в церковь. И как теперь продолжает фотографировать прихожан и храмы. В завершение он предлагает сделать наше общее фото.
Степан ведёт театральный кружок. Он старше других участников и единственный чувствует себя уверенно перед нами. Из декораций у него только машина «Нива», покоящаяся в траве, и киношная хлопушка. Рассказывает, что сначала барахтался в церкви, как лягушка в кувшине с молоком. С тех пор прошло уже 11 лет. Пообвыкся. Всю жизнь Степан мечтал снимать кино. Один из любимых фильмов — «Криминальное чтиво». Первый раз посмотрел его в десять лет. Любимая часть — история Бутча и Фабиан. (Он разыгрывает сценку из фильма. Под тарантиновский саундтрек садится в машину — голос подзвучивается — и едет забирать отцовские часы. «Я вернусь раньше, чем ты произнесёшь 'черничный пирог'».) А главное в этом фильме для него — чудо, случившееся с героями. Когда их невероятным образом не изрешетили выстрелами в упор. Чудо, в которое Винсент не поверил (за что и поплатился) и которым проникся трепетно верующий психопат Джулс. «И моя жизнь — чудо», — говорит Степан. Врачи перестали бороться за него сразу после рождения — решили, что не выживет. Но среди них нашёлся человек, один не оставивший надежды, и, в конце концов, спасший Степана. Спасённый с 1997-го года болеет за футбольный клуб «Ювентус». «Всё жду, когда же они, наконец, выиграют». Из зала кто-то поддерживает: «Всё, Роналду купили, теперь дела на лад пойдут!» Звучит колокол.
Даниил показывает нам презентацию на проекторе. Он окончил курсы программистов. С другом делал компьютерную игрушку. Там зайчик прыгает по автомобильной дороге, плывет по реке. Ходилка с препятствиями. Как-то Даниил зашёл в храм, мимо которого обычно всегда проходил, и почувствовал то, чего никогда не испытывал ранее. В его жизни появился Господь. Тогда он оставил колледж и стал разрабатывать приложения уже в семинарии. Дальше следует рассказ о том, как связаны между собой современные технологии и церковь. Радио «Вера», социальная сеть «Елицы», порталы «Батюшка онлайн» и «Правжизнь». Нейросети и VR тоже будут со временем задействованы в церкви. С помощью VR, например, лежачие больные смогут почувствовать себя на церковной службе. И это не моя инициатива, говорит Даниил: на следующем слайде патриарх Кирилл с цитатой «Мы должны использовать интернет». Завершает слайд-шоу картинка с Иисусом Христом. Звучит колокол.
Все четыре группы стекаются затем на открытое пространство с видом на реку. Там нам предлагается вместе спеть «Город золотой» под рукотворное караоке — перформеры перелистывают большие листы с текстом песни. И это, конечно, идеально найденная кода. Поют почти все присутствующие, а сама песня переплетает вышнее с подзвёздным.
На обсуждении театральный критик Марина Давыдова отмечает всегдашнее умение коллектива увидеть не конфликтность, а то, что людей объединяет. Антон Хитров же удивляется как раз этой бесконфликтности. Говорит, что Rimini Protokoll обычно говорят без обиняков на острые и актуальные темы, чего в этом проекте он не увидел. Антон 7 лет проучился в церковной школе и теперь – убеждённый атеист. Да и сам я отчётливо помню рассказы друзей-семинаристов про ребят, которые, попав в церковные институты, потеряли всякую веру в высшие силы. У моих друзей тоже было в ту пору это общее ощущение беспрекословного чуда жизни, как у семинаристов-участников показа. Но оно шло рядом с тяжёлым знанием о церковниках-оборотнях, использующих высокий сан для комфортного разврата и растления неопытной юности. Но все равно встреча эта, случившаяся в театре, ложится где-то в фундаменте этой веры, пока состоящей в основном из неба и травы.
Заключительный показ «Свияжск АРТели» — эскиз спектакля «Житие уездного комиссара Майорова. Доклад №33» Алексея Крикливого — проходит в большой беседке, превращённой на время в зрительный зал со сценой. Актёры пытаются сыграть реальный доклад времён революции средствами традиционного театра, но остаются деланно ожившими элементами делопроизводства. Выбранное режиссёром сценическое решение не вяжется с непролазным канцеляритом столетней давности, который преподносится зрителям без драматургической обработки. Сама же история Ильи Майорова, расстрелянного в 1941-м году автора «первого в мире закона об отмене всякой собственности на землю», достойна более внятного художественного осмысления. Бесконечно одиноко звучит его голос прометея-идеалиста под конец эскиза. Когда остальные действующие лица уже не пытаются играть и становятся идиллическим фоном его мечтаний, Майоров всю свою истовость созидателя обращает к одним только картонным коммунистическим небесам.
Фото Юлии Калининой.
Андрей Абросимов - участник Школы театрального блогера (2017) и Лаборатории молодых театральных критиков и журналистов на фестивале "Арлекин" (2018). Живет в Казани.
