Юлия Леготина
«Чайка» Антона Чехова, реж. Елена Оленина. Театр драмы им. В. Савина, Сыктывкар, Республика Коми
Театр драмы им. В. Савина открыл 88-й театральный сезон премьерой комедии А.П. Чехова «Чайка» в постановке режиссера Елены Олениной (Москва). Спектакль, представивший нестереотипный взгляд на классику, стал своего рода манифестом театра, провозглашающим свободу выбора. Своим появлением «Чайка» расставила точки над «i» в дискуссии, завязавшейся вокруг готовящейся премьеры, репертуара театра им. В. Савина последних сезонов и касающейся интерпретации классики на сцене.
Как известно, один из конфликтов чеховской пьесы – борьба старых и новых форм в искусстве, заявленная в противостоянии молодого писателя Треплева и успешного беллетриста Тригорина, соперников не только в творчестве, но и в любви. Эта «дуэль» легла в основу постановочного решения спектакля: две печатные машинки по разным углам сцены, на которых соревнуются в мастерстве литераторы, и два действия комедии: одно - пародия на традиционное прочтение классики, второе – карикатура на новые формы.
Постановочная группа играет со зрителем, давая возможность многообразного прочтения происходящего на сцене. В первом акте художник Анна Репина превратила всю сцену в ломберный стол, по которому разбросаны карты лото и расставлены бочонки (герои Чехова по ходу пьесы играют в лото). Таким образом, и сами персонажи приравниваются к бочонкам. Принцип игры, основанный на воле случая, по которому чья-то рука достает из мешка тот или иной бочонок, позволяет сделать ее метафорой жизни, в которой все происходит не так, как хотелось и планировалось. «В молодости когда-то хотел я сделаться литератором - и не сделался; хотел красиво говорить - и говорил отвратительно ... хотел жениться - и не женился; хотел всегда жить в городе - и вот кончаю свою жизнь в деревне, и все», - подводит итоги Сорин, в сущности, давая резюме большинству персонажей. В таком контексте скомканная игральная карта – убитая чайка, которую Треплев приносит Нине Заречной, - легко прочитывается как разбитая, не оправдавшая ожиданий жизнь.
Контраст между первым и вторым действием только усиливает эту разницу в надеждах и тем, чем они оборачиваются в действительности. Мягкость линий, теплота цвета, заданная в костюмах, стилизованных под конец XIX – начало XX веков, только чуть более гиперболизированных в деталях, сменяется на четкие линии и холодные оттенки джинсовой одежды, проштампованной штрих-кодами и хэштегами; живые люди, пусть и заигравшиеся в театр, превращаются в синхронно двигающиеся механизмы.
Все первое действие Треплев, единственный одетый по моде второго акта, проповедует новое искусство и отметает «рутинеров» с их «жалкими пьесами». Но когда приходит его время, время «новых форм», он снова белая ворона – один одет, как одевались герои в первом акте, и все так же не понят, не признан, не счастлив, как и раньше. А Тригорин, сменивший костюм на современный, остается все тем же успешным автором, пусть ему и «далеко до Толстого». И тут только до Треплева доходит, что «дело не в старых и не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души».
Значительная часть занятых в комедии артистов – дебютанты. В одном из составов Треплева играет Владимир Калегаев, студент второго курса Екатеринбургского театрального института. Его Треплев экзальтирован, неврастеничен, вполне понятно, почему он несчастен в любви и никак не может добиться успеха, – он просто отталкивает от себя своей странностью и непохожестью на остальных. Треплев Льва Власова, выходящего в другом составе, еще более слаб и растерян, его можно пожалеть. Влюбленная в Треплева Маша – также первая серьезная роль Полины Лудыковой и Марии Шучалиной. Маша Лудыковой, несмотря на трагедию несчастной любви, еще хочет пожить – и это видно по ее наивной игре во взрослую, поставившую на себе крест женщину; Маша Шучалиной, напротив, в эти игры уже не играет, и траур, в который она обрядилась, вполне натурален, и пьет она, чтоб забыться, а не для баловства.
Нина Заречная – Елена Доронина. Она тоже впервые на сцене в такой большой и сложной роли. Заречную привыкли видеть лирической героиней, подавшейся обаянию известного писателя и все потерявшей: надежду на счастливую личную жизнь и карьеру актрисы. Разгадать Заречную в новой «Чайке» непросто: то она бредит театром, то Тригориным, привлекая интерес которого, слушает его исповедь о тяжелой писательской доле только лишь для того, чтобы привязать его к себе заботой и вниманием, то тут же вспоминает о «святом искусстве» и клянется пожертвовать ради него всем. Во втором действии от былой легкости и ветрености не остается следа: брошенная возлюбленным, ненужная сцене, она держит лицо и позу vogue-дивы, прикрывается призванием: «умей нести свой крест и веруй», но зритель понимает, что у этой от горя потерявшей рассудок девушки нет шансов на спасение. Пожалуй, Заречная в исполнении Елены Дорониной – одна из самых неожиданных открытий «Чайки».
Аркадина в исполнении Светланы Мальковой воплощает представление о «священном чудовище». Она ни на минуту не забывает, что она актриса, но почти никогда не вспоминает, что она живой человек. Заигравшись, она выглядит даже наивно в первом действии, ее попытки вернуть Тригорина, редкое сочувствие к сыну вызывают симпатию зрительного зала; юмор, с которым актриса делает роль, не дает усомниться, что на сцене комедия. Метаморфозы второго действия превращают Аркадину в кумира миллионов, и вот теперь ее уже ничто не интересует, кроме нее самой и ее дела; оставаясь одна, она позирует невидимым фотокамерам, находясь в обществе, она рассказывает о своих успехах. В другом составе в роли Аркадиной выходит Елена Аксеновская. Актрису не привыкли видеть в комедийных ролях, тем интереснее оказываются находки, с которыми она создает образ сдержанно-утонченный и – через мгновение – доходящий до фарса.
Тригорин Дениса Рассыхаева способен одновременно вызвать ревность слабого конкурента, обожание женщин и снисхождение зрительного зала. Дмитрий Максименко, исполняющий роль бедного учителя Медведенко, при всей экспрессивности актерской природы, сумел создать образ сдержанный и «незаметный» - человека, с которым никто не считается, человека, о котором всегда забывают. Плохо скрывающая свою любовь и свою ревность к Дорну Полина Андреевна в исполнении Юлии Экрот становится ярким трагикомедийным штрихом на полотне спектакля. Евгений Софронов сочетает в образе Дорна любвеобильность опытного ловеласа и сдержанность, свойственную наблюдателю, человеку, поднявшемуся над конфликтом. Александру Кузнецову удался Шамраев – грубый, принимающий в расчет одно только дело управляющий, но при этом не лишенный творческой жилки комедийный персонаж. Игорь Янков в роли Сорина умеет вызвать не только улыбку, но и зрительское сочувствие.
Елена Оленина превратила моноспекталь Нины Заречной в современный зрелищный перформанс с элементами пластики и изрядной долей иронии, сделав зрительный зал декорацией. Бессловесная команда Треплева, с помощью которой и реализуется монолог Заречной, – Повар (Анатолий Колмаков), Горничная (Татьяна Михайлова), Яков (Вадим Козлов) – тоже режиссерская находка, добавляющая «Чайке» театра им. В. Савина юмора.
Самоубийство Треплева также обыграно нестереотипно. Добившись кое-какой славы за пределами соринского имения, Треплев не получает признания «рутинеров» - матери и ее свиты, а по большому счету ему нужно только это. Его не замечают. И его самоубийство – в контексте спектакля – это только попытка привлечь к себе внимание. Но провалилась и она. Он стреляется несколько раз на глазах у всех, но его попросту не видят. Иронично-веселая музыка, написанная композитором Николаем Григорьевым, подчеркивает абсурдность происходящего.
Фото Ивана Федосеева
Юлия Леготина - филолог, журналист, руководитель литературной части театра драмы им. В. Савина.
