Полина Ротштейн
Пьесы «Мама» Аси Волошиной и «Время сбора плодов» Игоря Яковлева
То, что создаётся руками талантливого художника, неразрывно сцеплено со временем, более того, имеет связь с грядущими событиями. Человек, наделённый способностью созидать, творить прекрасное, буквально пропускает мир через себя - с болью и радостью, ужасами войны, слезами счастья. Драматургия – одна из самых ярких форм для выражения времени. В книге Марка Липовецкого и Биргит Боймерс «Перформансы насилия: литературные и театральные эксперименты “Новой драмы”» сказаны слова, наиболее точно характеризующие жанр: «Этот род письма реагирует на отвердение новой социальности, прежде неоформленной и открытой для перемен. Драматургия, находящаяся на подъёме, в сущности, всегда сфокусирована на несбывшихся надеждах. Её интересуют те, кто платит за социальный сдвиг, те, кто получает пощёчины, те, кого повернувшаяся история столкнула куда-то в канаву или же в канаве оставила, вначале поманив, да бросив. Именно драма начинает биться головой об стену новой социальности». Таким образом, основной движущей силой в драматургическом действии становится историческое событие, наделённое особой силой, оказывающее влияние не только на отдельно взятую личность, но на человечество в целом. Среди этого хаоса возникает новый герой. Но на этот раз он пришёл не для того, чтобы подчинить себе мир с его вечными законами, но с целью отыскать слушателя, не требуя ответа.
С течением времени драматургия не утратила своей ценности и востребованности. Появилось множество фестивалей, таких как «Любимовка», который начинал своё существование в подмосковной усадьбе К.С. Станиславского, международный театральный фестиваль современной драматургии «Коляда-Plays», конкурс новой драматургии «Ремарка» и т.д. Помимо всего прочего ежегодно в Уфе проходит Семинар-лаборатория современной драматургии и режиссуры, в котором принимают участие не только опытные драматурги, но и новички.
Нередко среди заявленных работ встречаются пьесы, написанные в жанре монолога, что говорит о стремлении драматурга к более глубокому, откровенному высказыванию через своего героя. Пьеса-монолог предполагает обширное исследование характера, погружение его в особые обстоятельства и своего рода наблюдение за тем, как развивается личность во взаимодействии с социумом. Конфликт в таких пьесах оказывается многогранен и нередко персонаж монопьесы вступает в противоречие с самим собой.
Многие новые авторы стараются уходить от бытовых сюжетов, в основе которых лежит конфликт между определённым количеством действующих лиц. На первый план прорывается одинокий человек, проживающий на страницах пьесы определённый отрезок жизни, сопряжённый с бесконечным поиском ответов на вопросы, поставленные временем. Этот герой не ищет противника, с которым необходимо вступить в сражение, напротив, он видит противника в себе самом.
Патрис Пави в словаре театральных терминов даёт такое определение монологу: «Речь персонажа, не обращённая непосредственно к собеседнику с целью получить от него ответ». То есть, речь героя не что иное, как исповедь, откровение без надежды на какую бы то ни было реакцию. Но Пави также говорит о «неправдоподобии монолога»: «Монолог, по мнению некоторых, не только статичен (чтобы не сказать скучен), но к тому же и неправдоподобен: человек, оставшись наедине с собой, как правило, не говорит вслух, и изображение персонажа, делящегося своими переживаниями со своим Я, легко переходит грань смешного, постыдного, к тому же оно всегда ирреально и неправдоподобно». Герой современной драматургии не только переходит черту, он ломает привычные рамки, рушит границу допустимого. Он естественен, говорит прерывисто, ломко, используя грубые, но привычные для человека слова, которые звучат повсюду. То есть, меняется и построение речевой конструкции. Мысли героя рвутся, растекаются, он резко переходит от одной темы к другой, что свидетельствует о раздробленности сознания, о невозможности прислушаться к внутреннему голосу.
Данный приём очень характерен для героини пьесы «Мама» Аси Волошиной. Текст, написанный на языке «повседневном», в котором сложно контролировать каждое слово, буквально режет слух, читается с трудом, но наиболее полно отражает сознание персонажа, его способ мышления. Вот, каким образом изъясняется героиня пьесы «Мама»: «Потому что сам праздник – ну что – ты там бегаешь к домофону, к телефону, накручиваешь себя, что ты среди родных людей, что тебе отлично, ну, как бы это всё; ну, понятно. Такая обязательная программа внешняя. А основное – это уже эти поздравления в сообщениях становятся и на стене. То есть если ты до этого был там в депрессии или что, то читаешь и вот как бы. К тому же ты знаешь, конечно, что все это видят тоже у себя в ленте, какой ты классный, сколько тебя поздравляют, ну и такой эффект. Как бы что тебе уже гарантированно станет в этот день и на несколько дней вперёд хорошо от того, что люди не поленились тебе сказать, что ты отличная и они желают тебе. Даже, может, кого-то из них ты даже не помнишь, кто это. Всё равно. Эффект. Если, конечно, нет такой ситуации, что ты ждёшь от кого-то конкретного одного, а он, этот человек, как раз и не».
Несмотря на «деревянность», отсутствие пластичности текста, смысл, заложенный автором легко улавливается и даёт возможность почувствовать эту речь, услышать её звучание. Подобным образом героиня пьесы Аси Волошиной ведёт свой монолог от начала и до конца. Она рассказывает различные истории из своей жизни, которые так или иначе повлияли на неё, но между собой события эти никак не связаны. Только один факт стремительно пронизывает всю пьесу – это письма, которые писала для Оли её мать, ставшая жертвой онкологии в последние недели своей жизни. Послания эти маленькая героиня должна была получать на свои дни рождения, начиная с пяти лет. Таким образом, она обретает слушателя, того, к кому в дальнейшем будут обращены её слова, – это мать Настя. Героиня всеми силами пытается переосмыслить свою жизнь и как маленькая девочка задаёт матери вопросы, на которые, тем не менее, не получает ответа. Собеседник превращается в некий фантом, которому она может доверить свои самые сокровенные тайны. Диалог с матерью есть попытка уединения, возможность скрыться от реальности, восполнить то, что было упущено в детстве. Поэтому Оля рассказывает про выпавший зуб в свой седьмой день рождения, когда она вместе со своими друзьями забралась на шкаф и ела забытые там «яблоки печеные в заварном креме». События такого рода, отпечатавшиеся в Олиной памяти, становятся определяющими, ибо семилетняя девочка нуждалась в родителе, который вместе с ней пережил бы всё это: и дни рождения, и каждый выпавший молочный зуб: «Я сейчас рассказываю, и понимаю, что история получается – ну, как про первую менструацию просто. Забавно».
Оттого и переход во взрослую жизнь оказался для Оли сложным, подчас неожиданным. Герой современной пьесы буквально движется вразрез со своим временем, не успевает в него войти и оказывается на обочине, окружённый ложными представлениями, не успевшими оформиться в нечто подлинное. Вследствие этого герой закрывается от повседневной жизни и посвящает себя бесконечным размышлениям, поискам одной единственной истины, своего предназначения.
Помимо всего прочего, существует и мир социальных сетей, в котором герой может чувствовать своё превосходство, играть «другую» роль, получать оценку своей внешности за счёт чего повышается градус уверенности в себе. Так, героиня пьесы Аси Волошиной начинает свой монолог с размышлений о поздравлениях с днём рождения, в самых обширных на сегодняшний день социальных сетях. Героиня утверждает, что виртуальное внимание, комплименты способствуют поднятию настроения в такой праздничный день. Она не упоминает о реальности, живом общении, которое, безусловно, имело место в её жизни, но данный факт становится формальностью, а на первый план прорываются иные пристрастия, ценности. Подобные интересы, в частности ограниченность героя в общении, который предпочитает вести виртуальную жизнь можно сопоставить с феноменом «клипового мышления», возникшем в философско-психологической литературе в конце 1990-х годов. Героиня пьесы Аси Волошиной есть слепок с действительности, тот самый представитель «клиповой культуры», чьё сознание подверглось жёсткой ломке. Вследствие этого в речи Оли возникают не связанные между собой фразы, оборванные мысли, большое количество логически нарушенных предложений.
Конфликт с действительностью, социумом не позволяет героине построить нормальные, здоровые отношения с противоположным полом. Так, читатель узнаёт о том, что первая и самая «благополучная» любовь случилась с ней в 14 лет. Позднее она испытывала сильные чувства к своему преподавателю на подготовительных курсах. Но самый сложный период Оля переживает именно тогда, когда влюбляется в женщину. Будучи одинокой с самого детства, не имея рядом ни матери, ни отца, героиня выросла в условиях, которые не могли позволить ей сформировать в своём сознании понятие о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Оля не знала истинной ласки, не видела нежности и любви, проявляемой мужем к жене, и всё это, так или иначе, повлияло на её личную жизнь. Героиня не испытывает физическое влечение к объекту внимания, подобное отходит на второй план. И судя по тому, как любовно Оля описывает попытки обратить внимание Вероники на себя, её внешность, свою тягу к ней, – в этом есть не просто платоническая зависимость, но бесконечное уважение и трепетное отношение к женщине. Вероника явилась носительницей материнского тепла, которого героиня не успела получить от собственной матери. Позднее, когда Оля узнает о том, что Вероника влюблена в своего коллегу, а после станет свидетельницей их романа, она скажет: «И, в общем, наверно, я думала, что это благодаря мне всё у неё случилось. Благодаря моему желанию. Потому что оно было очень. Как бы сказать. Истовое. И я тогда верила, что я так могу. Но только по любви, конечно, бешеной. И с тех пор никогда до такой степени, в общем-то, ни для кого. Потому что было в этом наверно что-то. Что-то вроде того, что я себя растрачу». Героиня не ждёт взаимности от того, кого преданно любит, напротив, она старается принять максимальное участие в жизни этого человека, пытается разделить с ним горе и радость. Любовь героини жертвенна.
В рассказ о любви к Веронике внезапно вклинивается ещё один. Оля начинает рассказывать историю о парне, которого звали Макивара. Это был молодой человек её подруги, но стечение обстоятельств привело его к гибели. Невольно обращаешь внимание на форму повествования героини, на те истории, которые она рассказывает. В деталях зафиксирован и случай изнасилования, которому Оля подверглась, необдуманно сев в машину к незнакомому мужчине. Жизнь героя постепенно начинает делиться на этапы, пути преодоления собственных страхов, перерастающих в борьбу, которая влечёт за собой определённые последствия.
Взаимоотношения Оли с отцом очерчены драматургом очень точно и исчерпывающе. Будучи четырнадцатилетней девочкой, героиня узнаёт от отца, что тот изменял матери и считает подобное поведение приемлемым для мужчины. Всё это произошло именно в тот момент, когда Оля испытала свою первую влюблённость, ту самую, которая проходит под знаком трепетного внимания, «валентинок». В сознании героини снова возникает конфликт между прекрасным чувством, которое способно превознести человека и сделать чище, с другим, грубым, потребительским, презирающим всякое уважение к женщине. И сама Оля не скрывает того, что откровенность отца впоследствии разрушила её брак. Но, несмотря на это, встреча со своим будущим мужем Мишей стала знаковой в жизни Оли: «Короче, к тому моменту, как я встретила Мишу, я уже была вся просто наэлектризована желанием любви. Он про меня написал так, как никто никогда не напишет. Он написал про меня: “она как в арбалете клавесинная струна”. “В арбалете клавесинная струна”. Всё. После этого можно никаких цветов не дарить, никаких усилий уже не предпринимать. Прямо в сердце. Миша – это та самая любовь. Как бы точка». Всё, чего жаждет героиня – это понимания и уважения со стороны мужчины. Вспоминается пьеса драматурга Ивана Вырыпаева «Солнечная линия», в которой героиня Барбара произносит: «Да, милый, да. Для того, чтобы быть святой нужно, чтобы тебе как можно чаще повторяли, что-то типа того: “а ты дорогая моя просто брильянт”». Чувство любви в современной драматургии не превозносится, не ощущается как нечто, что доступно только избранным. Любовь есть сила, которая скрывает в себе страсть, разрушающую, почти животную. Любовь откровенна и не знает тайн. Любовь исключает ложь. Героиня пьесы Аси Волошиной является носительницей такой любви. Но, несмотря на это в её чувстве есть что-то от ребёнка, робость и страх разрушить образовавшуюся связь. Это и делает её особенной.
Следует уделить особое внимание той части текста, где героиня говорит о своей фобии: боязни «долгой жизни». Постоянные депрессии, которые одолевают Олю, со временем начинают вселять в неё страх перед тем, что это повторится снова. Чувство бессмысленности, возникающее вследствие того, что практически всё имеет свойство возвращаться в исходную точку, а значит бороться нет нужды. Данный факт также характеризует современного героя, как человека отчаявшегося, выбравшего перед действительностью позицию ожидания, не-сопротивления: «Я, допустим, перевожу какие-то деньги небольшие каким-то больным детям на операции, как и многие. Но вот сделают им операции, допустим, даже удачно – и что? И они будут ещё некоторое количество десятков лет жить. Вступать в этот биологический оборот. Вопрос: зачем? Вопрос: чем им это поможет? То, что у них будет эти несколько десятков дополнительных?»
Обессмысливается не только жизнь, но и сама смерть перестаёт быть угрожающим фактором для героини. Отныне человек не пытается вступать в борьбу со смертью, но, напротив, демонстрирует ей своё равнодушие, что само по себе рождает свободу, хотя Оля ясно даёт понять, что ограничена в выборе, ибо несёт ответственность не только за себя, но и за своих близких. А это значит, что достичь абсолютной свободы в своём понимании она не может.
Однако тема свободы снова появляется в тексте пьесы Аси Волошиной тогда, когда героиня становится жертвой насилия, на момент которого являлась девственницей. Мысли, возникающие в её голове после произошедшего звучат так: «Я была теперь женщина. Я могла теперь сделать со своим телом что захочу. Просто экспериментировать в ожидании своей большой любви. Не терпеть. Я была абсолютно свободной.
И очень сильной.
И очень взрослой».
Парадоксально, но насилие и физического, и нравственного характера позволяет герою современной драмы ощутить свои возможности и через боль прийти к освобождению. Более того, герой, который испытывает страдание, неизбежно вступает в диалог с самим собой, тем самым заглушая боль. Так героиня ещё одной пьесы – «Время сбора плодов» Игоря Яковлева, осознавая близость смерти, не испытывает страха и мук, но, переосмыслив сложившуюся ситуацию, принимает решение смириться с постигшей её участью.
Впервые пьеса Игоря Яковлева была представлена на уфимском Семинаре-лаборатории современной драматургии и режиссуры в 2016 году и сильнейшим образом отличалась от текстов других драматургов. Чаще всего в основу сюжета авторы башкирской национальной драматургии (в окружении которой рассматривалась пьеса Яковлева) закладывают историю, главными действующими лицами которой становятся молодые люди, выбравшиеся из глубинки с целью начать новую жизнь в мегаполисе. Разные ценности, дистанцированность от внешнего мира и других людей, сосредоточенность, отчуждённость сильнейшим образом отличают одного персонажа, впервые столкнувшегося с миром, живущим по иным законам, вечно спешащим, равнодушным и временами жестоким от другого, «существующего» в этом хаосе ежедневно. Герои национальной драматургии нередко предпочитают вернуться на родину, ближе к своему родному дому, природе, где всё дышит свободой и невесомостью. Такие персонажи чаще всего открыты, искренни, честны, что заметно отличает их от новых столичных знакомых. Но качества эти играют не столько отрицательную роль, сколько способствуют раскрытию важных черт характера, что есть в человеке – силу, бесстрашие перед новым и неизведанным. Следует отметить и тот факт, что пьеса «Время сбора плодов» является единственным на данный момент драматургическим произведением, представленным на Семинаре-лаборатории, которое написано в жанре монолога.
Повествование в пьесе Игоря Яковлева ведётся от лица девушки, которая помещена автором в необычные обстоятельства: «В центре кровать, на кровати молодая девушка. Она выглядит измученной. Вокруг неё капельницы, множество медицинской аппаратуры с мониторами. Ноги девушки широко разведены в стороны. Из её промежности растёт дерево. Мощный ствол разделяется на толстые ветви…» Уже после первой ремарки, данной автором, можно понять, что пьеса «Время сбора плодов» относится к жанру фантастики. Тем не менее, проблемы, которые затрагивает автор, не просто злободневны, но принимают огромные масштабы и проникают в самую суть человеческого сознания, а также мирового процесса.
Главная героиня становится жертвой необычного явления, после которого её жизнь кардинально меняется, как, в общем, меняется и её отношение к окружающему миру. Диана Началова поставлена в особые условия, которые вынуждают её принимать решения подобно взрослому человеку, нести ответственность не только за свою собственную жизнь, но и за жизнь своих необычных детей. Игорь Яковлев создал всеохватывающую метафору, новый мир, в котором природа пытается вернуть себе право на величие, отнятое человеком. Приём антропоморфизации, попытка слить воедино две распавшиеся грани мироздания – человека и природу, прорывается на первый план. Символ материнства является неотъемлемой чертой природного мира. Сама земля, которая кормит человека, из которой произрастают живые, дышащие растения, является матерью в широком смысле этого слова. Данный факт в пьесе Игоря Яковлева можно рассматривать как проблему. Мать здесь выступает носительницей мировой любви. Диана Началова невольно оказалась живой плотью, которая смогла взрастить в себе настоящее Древо Жизни, плоды которого – Дети.
Ещё одна проблема, которая логически вытекает из первой – это наука и человек, где верх берёт первая, превращая живое существо, способное мыслить в образец для опытов, в музейный экспонат. Но не только человек подвергается подобным экспериментам. Природа также находится во власти науки, её разбирают по частям, пытаются объяснить разумно, лишая тем самым исключительности и величия, которым она, несомненно, обладает: «Они мне что говорили, эти учёные: “Вы главное не волнуйтесь! Ведь эмбрионы чувствуют ваш эмоциональный фон”. Они так их и называли эмбрионами, пока я истерику не закатила. Тогда только исправились: “Ваши дети”. Вот теперь-то с мамой бы поговорить, поплакать. Меня ведь эти учёные доктора даже за человека уже перестали считать. Я же стала как будто придаток дерева. Опять вспомнились дурацкие уроки из первых классов, наблюдение за растением. Только вместо милых деток – взрослые дядьки, и наблюдают они за мной. Даже при мне они меня же называли “проект”. “Эксперимент развивается нормально, в соответствии с нашими прогнозами”».
Если ранее мы говорили о свободе, которую героиня обретает через страдание, то здесь открывается оборотная сторона, в которой тело Дианы, её физическое начало не является частью природы, частью человека. С того момента, как героиня перестаёт быть похожей на других, она автоматически попадает в ряды людей, существующих аномально, что ведёт за собой непременную изоляцию от общества. Герой современной драмы асоциален, отвергнут обществом.
Но следует отметить, как меняется сознание героини в процессе развития действия. Несмотря на обстоятельства, она учится слушать себя, своё тело, постепенно начиная осознавать всю степень ответственности, которая легла на её хрупкие плечи: «Мне достаточно было взглянуть на любой листик, и я тут же проникала в него всей душой, ощущала каждый его капилляр, каждую прожилочку. А потом, вдруг, я почувствовала всё дерево целиком, всё сразу, со всеми ветками и листьями, со всеми моими детьми. Этого никогда не понять обычному человеку. Я вдруг почувствовала… космос. Я сама была, как космос! И я была счастлива…» Поначалу, испытывая непреодолимый страх неизвестности, не понимая, что происходит с её телом, Диана Началова пытается избавиться от тонкого зелёного стебля, который стремительно растёт из её тела. Но дерево настолько сильно врастает в плоть, что начинает впитывать в себя её кровь и отдавать свои соки. Учёные перестают считать девушку человеком. Героиню изолируют от матери и от внешнего мира, лишают её общения, внимания, обрекают на одиночество. Единственный интерес, который вызывает эта девушка, - научный. Но, несмотря на подобные обстоятельства, Диане удаётся переосмыслить своё существование и осознать близость смерти. Невзирая ни на что, героиня становится Женщиной-Жертвой, матерью, которая взамен на счастье своего ребёнка отрекается от собственной жизни.
Тема отцовства затронута драматургом Игорем Яковлевым вскользь, но, тем не менее, она во многом сообщается с историей, рассказанной героиней пьесы Аси Волошиной: «Мама всегда говорила, что первый раз должен быть особенный. Потому что у неё первый раз был случайный. И она хотела, чтобы у меня по-другому. Но я не случайный ребёнок. Это она тоже говорила. Я была зачата по любви. И потом мама с папой поженились… по залёту. Поэтому отца своего я не помню. Они разошлись, когда мне было два годика. Но это не страшно. Это не оставило на мне отпечаток. Мне маминой любви хватало». Далее героиня рассказывает, как часто ей приходилось ночевать у бабушки, потому что мама пыталась отыскать нового папу, но, как правило, безуспешно. Подобное не могло не отразиться на ребёнке, тем более, бабушка всё время пугала маленькую Диану, говоря, что мама найдёт себе нового мужа, родит новую дочку, а про неё забудет. Ребёнок жил в постоянном страхе потерять единственного родителя, слишком рано столкнувшись с призраком одиночества.
Именно одиночество неизменно преследует героя современной драматургии, подменяет собой остальные чувства, дистанцирует его от социума, но взамен даёт нечто большее. Ценность одной человеческой жизни умножается, ибо герой совершает своего рода паломничество, священный путь, ведущий к себе настоящему.
Героиня пьесы Игоря Яковлева любит детей, именно этот факт повлиял на выбор учебного заведения. Диана училась в пединституте, где встретила Егора, символично одарившего её яблоком, тем самым, которым некогда была искушена библейская Ева. Именно после близости с этим молодым человеком, Диана становится научным объектом, раз и навсегда утратив возможность нормального человеческого существования. Но прежде, фантазию её обуревали наивные, искренние мечты: «Имена нашим детям я выбрать не успела, но точно знала, что это будут мальчик и девочка. Иногда, когда я завтракала вместе с мамой, я представляла, как буду завтракать с Егором. Когда мы будем уже совсем старенькими. И ещё мы будем сидеть на скамейке в парке. Оба с палочками. И просто молчать. Прожили рядом всю жизнь. И ни о чём уже не надо разговаривать. Всё уже понимаем без слов. А потом он умрёт первым. Потому что мужчины живут меньше, чем их жёны – закон природы. И вот я похороню его. Потоскую несколько дней. И даже ещё поминки на сороковой день мы не успеем справить, а я уйду вслед за ним».
И в данном случае начинает остро ощущаться неизбежность перехода героя современной драмы из состояния безоблачной юности, когда есть мечты, надежды, желание встретить единственную в своём роде любовь, и непременно на всю жизнь, в состояние вынужденной борьбы, а порой войны, в которой нельзя проигрывать. Герой сталкивается с чередой разочарований, иной раз, теряя всё, даже самого себя.
Список литературы
1. Волошина, А. Мама – http://lubimovka.ru/istoriya/31-2016/285-uchastniki-lyubimovki-2016
2. Вырыпаев, И.А. Солнечная линия –http://lubimovka.ru/lyubimovka-god/30-festivali/2015/107-vnekonkursnaya-programma-chitok-lyubimovki-2015
3. Липовецкий, М., Боймерс Б. Перформансы насилия: Литературные и театральные эксперименты «новой драмы» / М. Липовецкий, Биргит Боймерс. – М.: Новое литературное обозрение, 2012. – 376 с.
4. Пави, П. Словарь театра / Пер. с фр. – М.: Прогресс, 1991. – 504 с.
5. Яковлев, И. Время сбора плодов – http://lubimovka.ru/istoriya/31-2016/286-pesy-osobo-otmechennye-riderami-lyubimovki-2016
Полина Ротштейн - студентка IV курса театроведческого факультета УГИИ им. З. Исмагилова. polina.rotshteyn@mail.ru
