Екатерина Эделева
Моноспектакль «Синюшкин колодец» по Павлу Бажову в Институте искусств им. З. Исмагилова, Уфа
Сквозь покачивающиеся головы зрителей выглядывает небольшой деревянный помост, окруженный изогнутыми ветвями тонких деревьев. Здесь же предметы деревенского быта: ведра, решето, кусочки старой ткани, клубок пряжи. Условная театральная форма, выбранная режиссером Рустамом Имамовым (в действительности режиссерами спектакля можно назвать всех его создателей), обозначает единство место действия, где происходят фантастические встречи простого рабочего, осиротевшего Ильи и загадочной, волшебной Синюшки.
Повествовательница-рассказчица, исполнительница ролей и главный центр всего действия — актриса Рима Харисова — постоянно трансформируется и играет со сказочными театральными образами из русского фольклора, подчеркивая их архетипические свойства. В одном лице мы видим и ищущего простого земного счастья Илью, и игривую, одаривающую всех достойных богатством Синюшку (похожую по своему облику и по способностям на Бабу-Ягу), и умудренную жизнью Лукерью, и завистливого вора Кузьму Двоерылко (фамилия несет в себе символ двуличия). Образы из народных сказок являются важной составляющей литературного сказа, в основу которого Павел Бажов вложил уральскую легенду. Именно поэтому режиссер, следуя жанровым особенностям сказа, воспроизводит текст с помощью одного действующего лица.
Действие статично, плавно, режиссер постепенно вводит зрителя в атмосферу русской старины, заставляя его на время стать отчужденным от реальности и вместе с тем погрузиться в некое «коллективное бессознательное». Постановку Рустама Имамова сложно назвать спектаклем. На сцене воссоздается нечто подобное ритуалу, нацеленному на внутренние возможности человеческого воображения. Назидательность сказа отодвигается на второй план, подводя зрителя к поискам новых духовных смыслов произведения, к открытию внутри себя связей с прошлым, хранящимся в общечеловеческой (архетипической) памяти.
Мысль о том, что богатство и счастье достаются лишь мудрому и честному человеку, способному сыграть, рискуя жизнью, в опасную игру со смертью (а образ Синюшки в какой-то степени действительно можно трактовать как образ Смерти), является одним из основных мотивов спектакля. Синюшка, во многом демоническое, потустороннее, жуткое и в то же время животворящее и прекрасное существо, предстает в повествовании Римы Харисовой амбивалентным и многозначным медиатором между реальным и ирреальным миром. Другой герой — Илья, находясь на пороге смерти, утверждает силу человеческого духа как мерило, способное временно привести в равновесие чаши человеческих бед и радостей. Счастье достается Илье не сразу, и, как только ему удается поймать его «за хвост», оно внезапно исчезает, ведя за собой новые несчастья. И так до бесконечности. Горе и радость являются порождением человеческой природы. Они временны и мгновенны. Они неизбежны и постоянны. Они — необходимое и естественное условие человеческой жизни.
Гипнотическое воздействие усиливают музыкальные и световые средства выразительности. В непрерывном музыкальном ряде растворено богатство природных звуков (шум листвы, хруст веток, журчание воды, пение птиц), этнических мелодий, особых напевов, исполняемых актрисой. Именно музыка и переливчатый, тонкий голос актрисы создают эффект «втягивающей воронки» в общий ход событий. История становится объемной, ощутимой во времени и пространстве. Музыка (группа «С другими В»), как созданная, так и подобранная режиссером, задает темпоритм, который гармонично сочетается с размеренным повествованием актрисы. Музыка выступила определяющим вектором, основным костяком, благодаря которому свето-звуко-спектакль стал актом совместного творческого процесса, моментом погружения вглубь своих ощущений, возможностью ассоциировать и сравнивать себя с героями сказа.
Световое решение спектакля, выполненное Тагиром Ашыргельдиевым, создало на сцене энергетический поток, сливающийся с музыкой в один действенный образ бесплотного духа. Рассказчик-демиург, рассказчик-художник — таким выступает единственный сотворец спектакля Рустама Имамова — Рима Харисова. Сцена прибытия Ильи к колодцу, в котором обитает Синюшка, — кульминационная. Сгустки синего света подают на тонкую фигуру Синюшки, стоящей посередь помоста; радужные блики игриво плывут по потолку театрального зала, прямо над головами зрителей. Манящая вода из колодца дразнит своей недосягаемой красотой, споря о праве первенства с самим небом. Вода — символ жизни и очищения, она — обитель Синюшки, а значит Синюшка, несущая в себе противоположные друг другу силы Жизни и Смерти, выступает в роли правящей человеческим бытием Судьбы.
Отстранение и неполное вживание в предлагаемые обстоятельства, дает отсылку к эпическому театру, сочетающему в себе элементы театра поэтического. Но нередко такая «вязкость» действия вводит зрителя в томительное ожидание то ли взрыва театральных эффектов, то ли погружения в глубины подтекста в контексте современности.
Осторожная работа с текстом и со сценическими средствами выразительности говорит о том, что эскизный моноспектакль — лишь первый шаг на пути к созданию полноценного и более глубокого театрального произведения. Фольклорные образы, которые мы часто воспринимаем как нечто далекое и архаичное, обретает в постановке Рустама Имамова новое дыхание, наполняются индивидуальностью, отсылают к истокам театральной образности. О том, каким спектакль станет в дальнейшем, стоит только догадываться. Но обращение к сказу и попытка его адаптации на современной сцене уже дает свои пусть и маленькие, но долгожданные плоды.
Фото Виктории Беляевой.
Эделева Екатерина - студентка УГАИ им. З. Исмагилова на театральном факультете театроведческого отделения (4 курс).