Полина Карпович
В санкт-петербургском Театре на Литейном состоялась премьера спектакля «Антарктида» по пьесе молодого драматурга Ульяны Гицаревой. Это дипломная работа выпускника Российского института сценических искусств Петра Чижова.
Пьеса «Антарктида» Ульяны Гицаревой была впервые представлена в рамках программы «Первая читка» на XII театральном фестивале имени А.М. Володина «Пять вечеров», что состоялся в феврале этого года. И вот – уже премьера!
Появление именно сейчас такого материала – самой пьесы – созвучно современному литературному процессу, где широкий отклик находит тема самоидентификации в системе государства, в системе ценностей. Вспомнить хотя бы прилепинскую «Обитель» с ее «Соловками – государством в государстве». Антарктида здесь, конечно, не государство в государстве, она определена вне пространства вообще, хотя и не вне времени.
Мир станции «Молодежной» – это стол, четыре стула, это походные миски и чашки, рюмки с водкой, гитара, вырезка из «Известий». Это мужской мир, суженый до пространства четырехугольного стола, освещаемого сверху одной лампой, почти времянкой – да здесь же всё временно, не имеет под собой основания. Их мир на четверых – на сцене трое мужчин, не считая якутской лайки, – зыбок, заброшен. Даже пространственно это решено так, что все коллективные диалоги и споры происходят между ними только за столом, а аппарат для связи от центра оторван, расположен с краю: он как бы заставляет героев покидать зону комфорта. И сюжет, развернувшийся на «Молодежной», в спектакле прерывается при первом же сеансе связи с Большим Домом. Мол, завертелась реальная жизнь – и гармоничный утопический мир разрушен.
Трое мужчин и лайка по имени Мишка – абсолютно разные личности, различны их пути, как узнаем из видеопрофайлов. Один – Петр Георгич Клюшников (Вадим Бочанов) – вроде и при семье, а бежит сюда от родных, у которых нет «воли выживать каждый день», нет огня опасности в душах. У отца Александра (Александр Кошкидько) посыл более реальный – укрепить здесь, на заброшенной земле, веру, а все-таки нет: его, в прошлом парашютиста, здесь держит, в первую очередь, возможность обрести свободу. Мишка (на сцене муляж лайки, но оживляет её душу актер Игорь Ключников) по природе своей, по праву рождения свободолюбив. У «ребенка», 23-летнего Левона (Виталий Гудков), неутомимое желание найти свое место, как и у любого такого большого ребенка, наверное.
Они схожи в том, чего ищут в этом антарктическом мире без условностей. И рефреном к спектаклю звучат слова Левона: «быть нигде очень важно для человека, чтобы быть кем-то. Не забывать, что ты кто-то. Потому что когда много вещей, людей и домов, то приходится всё время называть их, думать о них. А называть себя забываешь».
Помимо вневременной «мечты о свободе» от автора, подарок спектаклю сделали сами создатели. Они облекли историю в необычную форму. Афиши цепляли взгляд уточнением, что нас ждёт хроника полярной станции. Кадры кинохроники самых известных полярных экспедиций – проводы Георгия Седова и его команды, спасение «челюскинцев» – мы хотя бы можем себе представить. А как воссоздать хронику в театре? Воспользоваться кинометодами и развернуть на сцене сразу два плана. Первый – документальный камбэк в середину 90-х, на полярную станцию «Молодежная», транслировавшийся прямо со сцены через видеокамеры на большой экран; второй – творческая кухня без намёка на маскировку. Причем этот мир тоже выдуман очень по-мужски, даже по-мальчишески. Вот вам объемная модель антарктической местности, вот игрушечный трактор попадает в ледниковую трещину, а вот взвилась над снежными горами небольшой игрушечный самолетик. А на экране при этом – будто исторические кадры.
Одна из самых тяжелых сцен построена только на крупных планах, движение вновь выведено только в кадре на экране. Замерзающие Левон и Клюшников еще не оставляют попыток дойти до подстанции, но на сцене оба артиста в этот момент статичны – сидят за столиком перед зеркалами и слой за слоем наносят на лица белую пудру, затем и красной краской намечают трещины от холода. Движения человека перед лицом смерти, его взгляд, реакции на внешний мир – все это важно, все это требует камерности.
Интервью с полярниками на камеру, записи их диалогов заставляют вновь вернуться к форме в теории. Искусственно на сцену перенесена часто используемая сейчас техника «вербатим», когда творческая группа пытается поговорить на заданную тему не своими голосами, а услышать «голос улиц» – перенести на сцену опыт жизни реальных людей. Попытка воссоздать здесь и сейчас механизм работы документального театра помогает поговорить о свободе в условиях тотальной зависимости: человек все равно остается неким элементом пространства, времени, системы, будь это 1990-е годы или наши дни.
Если обратиться к обозначению временных рамок спектакля, то сомневаться не приходится – середина 90-х. Тут и «черный вторник» с большой земли, и соответствующее музыкальное оформление: «Мальчик-бродяга» Андрея Губина прямиком из 1995 года, и к тому времени уже визитная карточка «Воскресенья» – «Снилось мне». Хотя такой репертуар работает не только как примета времени, она тоже задаёт вопрос, с самого начала нависающий над зрительным залом: «А чего же ищут эти бродяги?».
Идея спектакля находит отражение во всем, что происходит на сцене. Этот уединенный мир в оппозиции к суетности с большой земли больно легко угадывается. Хорошо ли это? Для того, кто идет в театр увидеть нестандартно решенную историю маленькой борьбы маленьких людей – безусловно.
Полина Карпович - выпускница Северного (арктического) федерального университета, кафедра журналистики. Постоянный автор газеты Архангельского театра драмы имени М. В. Ломоносова "Бенефис", корреспондент пресс-центра при международном фестивале театрального искусства имени Федора Абрамова "Родниковое слово" и независимого портала о культуре Архангельской области "Брусника". Живет в Архангельске.
